|
© Юлия Глек, перевод и примечания, 2011. |
|
|
ЧАРЛЬЗ АСТОР БРИСТЕД CHARLES ASTOR BRISTED |
|
ПЯТЬ
ЛЕТ В АНГЛИЙСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
FIVE YEARS IN AN ENGLISH UNIVERSITY(Избранные
главы) |
|
Перевод и примечания Юлии Глек |
|
|
Оригинал здесь http://www.archive.org/details/fiveyearsinengli00brisuoft |
|
Оглавление
|
|
|
Глава 19 Как я получил степень |
|
|
Θνῄσκει
δὲ πίστις,
βλαστάνει
δ᾽ ἀπιστία. – Умирает доверие, вырастает недоверие. Софокл, «Эдип в Колоне». |
|
|
|
|
|
|
|
|
На следующий день в Сенат-Хаусе я надел мантию бакалавра с чувством
удовлетворения от того, что мне удалось преодолеть такое серьёзное
препятствие, а то, что меня так мало отделяло от провала, его только
усиливало. Если смотреть на экзамен по математике так, как на него часто
смотрят «классики», то есть как на сражение с экзаменаторами, то мне удалось
одержать победу. Более того, хотя стандарт Младшей Оптимы
(Junior Optime) и низок по сравнению с профессиональными достижениями
математиков из верхней части списка, я всё же приобрёл знание, пускай лишь
временное, значительного объёма низшей математики. Объём этот был больше, чем
тот, который усваивает за один заход большинство наших студентов, и больше,
чем я сам считал себя способным усвоить, будучи в Йеле,
или чем меня считали там способным усвоить другие. Ведь зубрить
изо дня в день определённые страницы из предмета, а потом рассказывать их в
классе, или уметь написать любой вопрос по нему, выбранный наугад, – это две
совершенно разные вещи. И я опять-таки повторю, что не-математику
нелегко попасть даже в Младшую Оптиму, и что для
этого необходимо хорошее знакомство с «низшими предметами», а это требует
значительного количества затраченного времени и труда. |
|
|
Я тогда весьма гордился своей степенью бакалавра,
и всё же с нею были связаны некоторые обстоятельства, которых мне скорее
следовало бы стыдиться. |
|
|
То, что определённые политические и
религиозные клятвы являются условиями получения некоторых английских
академических степеней, в целом известно нашему американскому читателю, а вот
частности понятны ему гораздо меньше. Все мы знаем, что перед поступлением в
Оксфорд требуется поставить свою подпись под «Тридцатью девятью статьями»*, –
это стало нам известно благодаря непочтительной шутке Хука**. В Кембридже всё
иначе. Когда первокурсник вносит своё имя в книги колледжа, от него не
требуется что-либо подписывать. В течение своего первого
триместра он проходит церемонию зачисления (matriculation), во время которой
торжественно заявляет (лат. profitetur), что будет
выполнять Устав и отстаивать привилегии университета по мере своих сил***.
Это не особенно много значит, поскольку уставы как университета, так и
колледжей славятся тем, что устарели и по духу, и по букве, и о них никто
никогда не вспоминает, кроме как в случаях каких-нибудь богословских
пререканий или сверхпридирок со стороны
какого-нибудь нового дона. Стипендиат Тринити-колледжа (Trinity Scholar), когда его
избирают таковым, клянётся в том, что верует в Священное Писание, главенство
монарха**** и его неподчинение юрисдикции иностранных епископов (лат. externorum Episcoporum jurisdictioni minime subjectam), – это камешек в огород папы, и, полагаю, любой хороший
протестант, республиканец или нет, поклялся бы в этом без колебаний. Но при
присвоении степени бакалавра гуманитарных наук выпускник должен подписать
декларацию о том, что он является bona fide***** членом Церкви Англии и принести присягу монарху как
главе Церкви. |
|
|
*
«Тридцать девять статей» – основной вероучительный
документ Церкви Англии, сформулированный в 1563 г. и принятый в качестве
парламентского акта в 1571 г. **
Хук (Theodore Edward Hook, 1788 – 1841) – английский литератор, импровизатор и
светский человек, пользовавшийся значительной известностью в период
Регентства. Был автором многих рискованных шуток и розыгрышей. В молодости он поступил в оксфордский Сент-Мэри-холл
(St. Mary Hall), правда, его тяги к знаниям
хватило всего на два триместра. При зачислении в Оксфордский
университет вице-канцлер спросил его, готов ли он подписать «Тридцать девять
статей». «О да, сэр, – ответил Хук, – хоть сорок, если угодно!» Вице-канцлер
шуток по поводу «Тридцати девяти статей» не понимал, и скандал удалось замять
с трудом. Однако самой известной шуткой Хука стал так называемый «обман на Бернерс-стрит». Хук поспорил со своим приятелем, что
сумеет сделать любой первый попавшийся адрес самым известным в Лондоне. Выбор
пал на дом № 54 по Бернерс-стрит в Лондонском Сити,
где проживала некая миссис Тоттенхем. Хук отправил
от её имени тысячи писем – заказов, приглашений, обращений за
профессиональными услугами. День 27 ноября 1809 г. начался для миссис Тоттенхем рано – в пять утра раздался звонок, и трубочист
сообщил, что пришёл чистить трубы. Открывшая ему служанка сказала, что
трубочиста не вызывали. Через несколько минут явился ещё один трубочист, а
потом ещё и ещё, общим числом двенадцать штук. Затем к воротам дома стали
подъезжать повозки с углем, якобы заказанным миссис Тоттенхем.
Затем наступил черёд кондитеров, которые стали доставлять свадебные торты.
После этого вереницей пошли доктора, юристы и священники, которым сообщили,
что в этом доме находится умирающий. Приходили и
сапожники, и торговцы рыбой, доставили дюжину пианино и даже орган. Прибыли и
сильные мира сего, в том числе герцог Йоркский, архиепископ Кентерберийский,
управляющий Английским Банком и лорд-мэр Лондона. Посетители до вечера шли
сплошным потоком, кроме того, собралась толпа зевак, так что движение в этой
части Лондона было парализовано. А виновник этого безобразия вместе с приятелем
удобно расположился в доме напротив и наслаждался произведённым эффектом. *** Вот точная копия этого Professio (Заявления), без пунктуации, как в напечатанном бланке: «Cancellario procancellarioque
academiae Cantabrigiensis
quatenus jus fasque est et pro ordine in quo fuerim quamdiu in hac republica degam comiter obtemperabo leges statuta mores approbatos et privilegia Cantabrigiensis aeademiae quantum in me est observabo pietatis et bonarum literarum progressum et hujus academiae statum honorem et dignitatem tuebor quoad vivam meoque
suffragio atque consilio rogatus et non rogatus defendam. Haec omnia in me recipio et polliceor me fideliter esse praestiturum» (прим. автора). Перевод: «Я буду охотно
подчиняться канцлеру и вице-канцлеру Кембриджского университета во всём, что
законно и справедливо, в соответствии с занимаемым мною положением, до тех
пор, пока остаюсь членом этого сообщества. Я буду соблюдать законы, устав,
установленные обычаи и привилегии Кембриджского университета, насколько это
от меня зависит. Я буду способствовать распространению благочестия и хорошей
учёности, а также поддерживать положение, честь и достоинство этого
университета, пока жив, и, прошен или не прошен, буду защищать их своим
правом голоса и советом. Всё это я на себя беру и обещаю быть верным этой
клятве». Знаков препинания в латинском тексте нет потому, что их не было в
классической латыни (прим. переводчика).
****
главенство монарха – главой Церкви Англии является
монарх. *****
bona fide (лат.) –
добросовестно, чистосердечно. |
|
|
Следует отметить, что подписать это нужно перед
присвоением степени, а не перед сдачей экзамена на степень. Результатом
является то, что, хотя диссентер или иностранец не может получить степень, он
всё же может стать Старшим Рэнглером (Senior Wrangler) или
Старшим Классиком (Senior Classic), поскольку допуск к Классическому
Трайпосу зависит не от получения степени бакалавра,
а от сдачи экзамена на эту степень. На самом деле такой человек может
получить почти все университетские отличия, за исключением Награды Смита (Smith's Prize) и Медали Канцлера (Chancellor's Medal), требования к кандидатам на которые сформулированы
таким образом, что ими могут быть только бакалавры, да ещё одной-двух не
слишком значительных теологических наград. Но, поскольку членами колледжей
могут становиться только бакалавры, он не может претендовать на членство (Fellowship). Это не просто теоретические возможности, такое
действительно случалось: в 1837 Вторым Рэнглером стал иудей*, а годом раньше квакер стал
Четвёртым. |
|
|
*
это был Джеймс Джозеф Сильвестр (James Joseph Sylvester, 1814 – 1897) – выдающийся математик,
известный своим вкладом в теорию матриц, теорию чисел, теорию инвариантов и
комбинаторику, основатель «Американского математического журнала». Он
всё-таки получил учёные степени бакалавра и магистра – в
1841 г. в дублинском Тринити-колледже, который присваивал степени лицам иного
вероисповедания. В дальнейшем преподавал в различных высших учебных
заведениях Великобритании и США. |
|
|
Происхождение и причины этого ограничения
очевидны. Первоначально оно было мерой предосторожности против папистов, а
затем поддерживалось, чтобы не дать им и диссентерам в целом возможности
участвовать в управлении университетом. Поскольку
университет управляется выпускниками (Graduates), оставляющими свои имена в его списках, присвоение
степеней диссентерам означало бы, что судьба университета в определённой мере
окажется в руках людей, которые могут враждебно или, во всяком случае, не
особенно дружественно относиться к той религии, которую исповедуют в его
стенах и которую он призван защищать. Мне кажется, что это
ограничение, часто подвергавшееся несправедливой критике, не является допотопным или фанатичным, а просто направленным на
самозащиту. Если бы религия была отделена от государства, и Церковь Англии
прекратила бы своё существование, тогда, конечно же, прекратило бы
существование и это ограничение, а с ним и многое другое в придачу. Но, пока
Церковь Англии существует, я не представляю, как университеты этой Церкви
могут допустить папистов или диссентеров к себе в Сенат*. |
|
|
*
Сенат – до 1926 г. управляющим органом Кембриджского университета был Сенат,
членами которого были все доктора и магистры университета, а также бакалавры
богословия. Сейчас Сенат по-прежнему существует, но его полномочия сильно
ограничены. |
|
|
В отношении иностранцев, принадлежащих к той
же Церкви, это условие считается не столь обязательным и непреложным, но
нужно помнить, что такие случаи чрезвычайно редки, и что любые английские
заведения не очень-то поощряют иностранцев. Всё, начиная от университета и
заканчивая отелем, рассчитано исключительно на нужды и выгоды аборигенов. Хотя такие взгляды могут показаться поборникам мирового братства
и человеколюбия эгоистичными и варварскими, уроженец Америки, размышляющий о
том, какие последствия имеет доступ в его собственную страну всех иностранцев
без разбору и то, что они практически сразу же оказываются на равной ноге с коренными
жителями*, может допустить, что благоразумие этой английской практики в
значительной степени компенсирует её внешнюю непривлекательность. |
|
|
* под
«коренными жителями» автор подразумевает не американских индейцев, а белых,
родившихся в Америке, – таких, как он сам. |
|
|
Конечно, тут можно выдвинуть аргумент, что
правила университета и колледжей могут быть изменены таким образом, чтобы
присуждение степени необязательно означало бы получение права голоса. Некоторые колледжи уже настолько далеко отошли от первоначальной
идеи о том, что все члены колледжа должны быть церковнослужителями, что для
членов одних из них иметь священный сан вообще необязательно, в других это
необязательно в первые семь лет членства, а кроме того, имеются так
называемые побочные членства (Bye-Fellowships), которые
придают своим носителям достоинство этого звания, не давая при этом права
голоса в управлении колледжем, а посему правила можно обобщить таким
образом, чтобы они стали применимы и к тем категориям выпускников, о которых
шла речь выше. На это можно ответить, что реальные и желаемые многими
отличия, которые жалует университет, состоят не в степени как таковой, а в
месте, которое выпускник занимает в экзаменационном списке. Степень магистра
гуманитарных наук может получить любой, имеющий степень бакалавра, уплатив
определённую сумму и совершив некоторые пустячные церемонии. В то же время
степень бакалавра без отличия подразумевает лишь такой объём знаний, назвать
который жалким было бы, возможно, излишней резкостью, но о котором, однако
же, можно сказать, что и гордиться тут особенно нечем. Ввиду всего
вышеизложенного такие полумеры, как присвоение степеней, которые не даруют
всех обычных привилегий, или побочных членств с их ничтожным жалованьем и
подчинённым положением, не будут восприняты как удовлетворительные и только
послужат предлогом для возобновления требований более серьёзных изменений. |
|
|
Первоначально я планировал покинуть
университет, как только будет обнародован список Классического Трайпоса, и единственной причиной для беспокойства по
поводу присвоения степени было для меня то, не послужит ли её отсутствие
препятствием для участия в экзамене на степень с отличием по классической
филологии. Удостоверившись в том, что не послужит, я больше об этом не думал.
Но в ту осень мои планы претерпели значительные изменения. Я хотел сохранить
за собой стипендию колледжа и подумывал о том, какой славной штаб-квартирой
для вылазок на континент стали бы мои комнаты в Тринити. Порой меня посещали
надежды на то, что место, которое я займу по «классике», позволит мне
претендовать на членство в колледже. Враг рода человеческого хорошо умеет
совращать, а для того, чтобы сбивать с пути истинного людей добродетельных, у
него припасено множество софистических, иезуитских силков. Сначала у меня
были серьёзные намерения дать требуемые клятвы без всяких колебаний. Я был
очень недоволен положением дел на родине из-за недавних президентских
выборов. Ужас и отчаяние, в которые повергло значительную часть партии вигов*
поражение Генри Клея**, нескоро будут забыты теми, кто был тогда достаточно
взрослым, чтобы интересоваться общественными делами, а в нашей стране такой
возраст наступает быстро. Но ужасный упадок духа, поразивший определённый
класс общества Северных Штатов и особенно Нью-Йорка, вряд ли был понятен
кому-нибудь за пределами этого класса, и не думаю, что он когда-либо был
отчётливо выражен публично. Пожалуй, наиболее точное выражение он нашёл в
заключительных номерах самой изысканной, джентльменской и во всех отношениях
респектабельной газеты, которой когда-либо мог похвастаться наш город,
прекратившей своё существование из досады и отчаяния через несколько месяцев
после избрания Полка***. |
|
|
*
партия вигов США – существовала в 1832 – 1856 гг. Возникла как оппозиция
Демократической партии США и политике седьмого президента США Эндрю Джексона.
Поддерживала главенство Конгресса над исполнительной властью и экономический
протекционизм. Неизменным лидером партии был Генри Клей. **
Генри Клей (Henry Clay,
1777 – 1852) – американский государственный деятель, представлявший штат
Кентукки в Палате представителей и в Сенате США. С 1825 по 1829 г. был
государственным секретарём. Трижды баллотировался на пост президента США и
трижды проигрывал выборы. В 1957 году комитет Сената под
руководством Джона Ф. Кеннеди назвал Клея в числе пяти наиболее
выдающихся сенаторов в истории США. ***
Полк (James Knox Polk, 1795 – 1849) – одиннадцатый
президент США (1845 – 1849), победивший на выборах 1844 г. Генри Клея.
Баллотировался от Демократической партии. Его президентский срок
ознаменовался крупными территориальными приобретениями: были отвоёваны у
Мексики штаты Нью-Мексико и Калифорния, а Англия уступила Соединённым Штатам
Орегон. Современные историки обычно включают Полка в десятку самых выдающихся
президентов США. |
|
|
Я был одним из тех, кто безгранично верил в
Генри Клея, и этот удар поразил меня особенно сильно по двум причинам.
Во-первых, не живя в стране, я не имел возможности заметить признаки
надвигавшейся катастрофы, которые в какой-то мере подготовили к этому потрясению
тех, кто оставался на родине. Во-вторых, я приобрёл привычку делать избрание
Генри Клея универсальным ответом на любые претензии в адрес Америки. «Нам
просто не повезло. Гаррисон* умер, а тот, другой**,
нас предал. Следствием стала временная деморализация. Вот подождите, Клея
изберут президентом, и вы увидите, как всё будет хорошо». Поэтому, когда
долгожданный пароход привёз вести не о победе, а о поражении, когда
доказательство, которое избрал я сам, обернулось против меня, мои знакомые антиреспубликанцы даже не скрывали своего ликования, а
охватившее меня уныние было полным и явным. Мне нечего было возразить трактарианцам. |
|
|
*
Гаррисон (William Henry Harrison, 1773 – 1841) – девятый президент США, баллотировался от партии вигов.
Простудился во время произнесения инаугурационной речи и умер через месяц
после принятия присяги от воспаления лёгких. Это было самое короткое
президентство в истории страны. **
после смерти президента Гаррисона
власть по закону перешла к вице-президенту – Джону Тайлеру
(John Tyler,
1790 – 1862), который и стал десятым президентом США. Тайлер пошёл против политической платформы вигов и
наложил вето на несколько их законов. В результате весь кабинет вышел в
отставку, а Тайлера исключили из партии вигов. |
|
|
Находясь в таком неблагоприятном состоянии духа, я едва ли мог
рассчитывать на то, что эпистолярные вести с родины поднимут мне настроение.
Письма Цицерона в наихудшие моменты гражданской войны Цезаря и Помпея едва ли
рисовали более печальную и безрадостную картину. Чувства наших нью-йоркских
вигов сильно отличались от того, что они испытывали бы при повторном избрании
Мартина ван Бюрена*. По
сравнению с действительным положением дел это казалось бы просто раем. После
избрания Полка они решили, что брошены на произвол чужаков-ирландцев и ярых
рабовладельцев. Война с Англией и неограниченное распространение рабства
казались неизбежными. Они больше не доверяли ничему, даже собственным
лидерам. И не только виги впали в уныние. Многие демократы считали, что
отвержение мистера ван Бюрена
его же собственной партией было бесчестным и ошибочным, и в дальнейшем
засвидетельствовали это своим поведением возле избирательных урн. В то же
время они видели в антирентовых волнениях**,
которые поддерживались мнимыми вигами, местное зло, более опасное, чем любое
федеральное. Короче говоря, значительная часть самых богатых, самых
образованных и самых заслуживающих уважения людей нашего штата, казалось, и в
самом деле разочаровалась в республике. Я тоже подхватил эту заразу и опасался чуть ли не проскрипций*** и tabulae novae****. |
|
|
* Мартин ван Бюрен (Martin Van
Buren, 1782 – 1862) – восьмой президент Соединённых Штатов (1837
– 1841). Был главным организатором Демократической партии США. Президентство ван Бюрена совпало с
экономическим спадом, что резко подорвало его популярность. В 1840 г. он
снова баллотировался на пост президента, но проиграл кандидату от вигов У. Гаррисону. В 1844 г. он опять хотел выставить свою
кандидатуру на выборы, но не получил поддержки Демократической партии, и кандидатом
от демократов стал Дж. Полк. ** антирентовые волнения (Anti-Rent War) имели
место в штате Нью-Йорк в 1839 – 1846 гг. Они начались с гражданского протеста
фермеров, арендовавших землю, против слишком высокой ренты. Однако митинги
вскоре переросли в погромы и вооружённое сопротивление сбору налогов и
арендной платы. В 1845 г. губернатор штата был вынужден объявить военное
положение. Но фермеры были хорошо вооружены, отлично знали местность и
пользовались поддержкой местного населения, а солдаты армии США не проявляли
в этом конфликте особого энтузиазма. В 1846 г. правительство пошло на уступки
и отменило кабальные арендные законы. *** проскрипции – в Древнем Риме так назывались списки лиц,
объявленных вне закона (при Сулле, 82–79 гг. до н.э.; при 2-м триумвирате, 43
г. до н.э.). За выдачу или убийство таких лиц полагалась награда, за
укрывательство – казнь. Имущество их конфисковывалось,
потомки лишались почётных прав и состояния. Проскрипции были орудием
политического террора, а также сведения личных счётов и средством обогащения. **** tabulae novae (лат.) – букв. «новые таблицы» – полная отмена
всех существующих на тот момент долгов. На эту меру в Древнем Риме шли во
время народных смут. |
|
|
Если бы тогдашние нытики могли заглянуть на
шесть лет вперёд и увидеть, что политический небосклон очистился практически
ото всех застилавших его тогда туч; что наше доброе имя за
рубежом восстановлено, что мы снова пользуемся уважением, что находящийся у
власти президент – виг и северянин,
что кабинет министров возглавляет Дэниэл Уэбстер,
что в самом нашем штате такой джентльмен, как Гамильтон Фиш*, последовательно
занимал сначала пост губернатора, а теперь кресло в Федеральном Сенате, –
если бы только они могли предвидеть всё это, их страхи показались бы им
детскими и ни на чём не основанными. И всё же совсем уж беспочвенными и
химерическими они не были. Опасности, которых они страшились, существовали на
самом деле, а их ошибка заключалась в том, что они недостаточно верили в
противодействующую силу Провидения Господня. Нам
несомненно угрожало распространение рабства и преобладание рабской рабочей
силы. Романтическое открытие**, благодаря которому Калифорния встала на
сторону свободы и превратилась одновременно в препятствие и в
противодействующую этому силу, не могли предусмотреть никакие расчёты, и
точно так мы можем надеяться, что какое-нибудь столь же действенное
вмешательство руки Всевышнего сокрушит в недалёком будущем интриги папистов. Отчаявшимся следовало бы верить в то, что Господь не покинет
страну, в которой проживает столько христиан, где столько истинной веры и
благотворительности; в то, что нашу страну, созданную ради достижения великих
политических и религиозных целей, не оставит Всевышний. |
|
|
*
Гамильтон Фиш (Hamilton Fish, 1808 – 1893) –
американский государственный деятель, член партии вигов, сенатор, губернатор
штата Нью-Йорк (1849 – 1850), государственный секретарь (1869 – 1877). **
по-видимому, под «романтическим открытием» автор подразумевает открытие
золотых залежей в Калифорнии в 1848 г., что положило начало «золотой
лихорадке». Из всех территорий, которые отошли к США в результате
американо-мексиканской войны 1846 – 1848 гг., только Калифорния была
объявлена в 1850 г. свободным от рабства штатом. Не последнюю роль здесь
сыграл резкий рост населения за счёт тысяч иммигрантов со всего света и
экономический подъём. |
|
|
Но та зима была временем мрака и на родине,
за рубежом. Наша международная репутация была плачевной, в особенности среди
тех, кто был раньше нашими лучшими друзьями. Две крупнейшие политические
партии Англии кардинально переменили своё отношение к нам. Либералы говорили
и действовали так, как говорит и действует человек по отношению к
неблагодарному другу или протеже, который не оправдал доверия. Чем более
радикальные взгляды исповедовал раньше англичанин, чем больше он гордился
любыми проявлениями успешного управления и процветания Соединённых Штатов,
которые способствовали пропаганде его взглядов на родине, тем большим было
его разочарование, когда поведение некоторые субъектов нашего Союза дало
консерваторам аргументы, направленные против наших же общественных
институтов. Самые горькие слова, сказанные в то время по адресу Америки,
исходили почти исключительно от английских либералов. Тори и консерваторы,
напротив, как будто из благодарности нашей республике за то, что она невольно
дала им в руки оружие против демократии, были гораздо более,
чем раньше, склонны быть справедливыми и великодушными по отношению к
отдельным её гражданам, особенно если они принадлежали к партии меньшинства,
считая, что они оказались жертвами и вообще слишком хороши для своей страны. |
|
|
Нужно отметить, что и сейчас, и тогда
англичане, независимо от политических взглядов, которые они высказывают в
разговорах друг с другом или с нами, американцами, всегда чувствуют себя
польщёнными, когда мы берём их сторону. Они ревниво
относятся к тому, что мы отдаём предпочтение французам, хотя не желают
признаваться в этом даже самим себе, и при всём их недоверии к иностранцам
величайший комплимент, который им может сделать американец, это избрать их
страну местом жительства или сказать что-нибудь, что выдавало бы такое
намерение*. Теперь же окружающие увидели, насколько я пал духом из-за
реального или предполагаемого положения дел на родине и нашей
пошатнувшейся репутации за границей, и делали всё, что могли, чтобы убедить
меня получить степень, видя в этом залог того, что я останусь среди них. Это
были не самые близкие и лучшие мои друзья и не самые одарённые из моих
знакомых; от тех я получал другие, лучшие советы. «Почему вы в таком
расстройстве из-за этих выборов? – спросил меня один. – Я уверен, что не стал
бы так изводить себя, если бы завтра премьер-министром стал
О'Коннелл**». Тот
же самый, а может быть, другой мой приятель, после того, как мы долго это с
ним обсуждали, выразил уверенность в том, что не может быть серьёзных
нарушений прав собственности в стране, где, исходя из сведений, полученных от
меня же, так много мелких собственников. И хотя эти выводы были немного
слишком умозрительными и не основанными на практике, и волнения в связи с папской
агрессией*** стали достаточным опровержением первого, а антирентовые
волнения – второго, всё же они были ближе к истине и в большей степени
заслуживали серьёзного рассмотрения, чем аргументы, которыми меня атаковала
противоположная сторона. Но самыми сильными доводами были моё собственное
негодование и досада. «Зачем же быть таким щепетильным? – сказал я себе. –
Твои соотечественники, отрёкшиеся от Нативистской
Американской партии****, тем самым отреклись от своей нации и посадили себе
на голову иностранных поселенцев. Бахвальство нью-йоркских ирландцев о том,
что они контролировали президентские выборы, подтвердилось. Протестантизм не
в чести. В конце концов, религия для человека дороже, чем родина. Лучше быть
подданным королевы Виктории, чем рабом Джона Хьюза*****. Наш народ расписался
в том, что не достоин иметь право голоса, когда
воспользовался им таким образом. Поэтому и я не должен из сентиментальных
побуждений воздерживаться от принесения временной присяги верности стране, в
которой, возможно, мне придётся остаться жить навсегда». И всё же я не мог
заставить себя дать эту клятву. Тогда искуситель подсказал мне совершенно иезуитский способ, с помощью которого можно
было устранить все практические трудности, хотя, как в большинстве подобных
компромиссов, в нём, пожалуй, сливались воедино и практические, и моральные
препятствия. Способ был такой. Принесение этой присяги в Кембридже до такой
степени стало простой формальностью, что этому не придают никакого значения и
едва ли задумываются над тем, в чём клянутся. В Сенат-Хаусе, после того как Старший Рэнглер представится один, все остальные приносят присягу
партиями по двенадцать человек, каждой из которых зачитывают присягу или её
часть, а потом они целуют Библию, передавая её друг другу. Я мог бы пойти
туда вместе со всеми и передать Библию дальше, не целуя.
Это вполне можно было сделать, не подвергшись разоблачению, и я мог бы таким
образом получить степень, не принося присяги. Так я
в конце концов и поступил, и этот эксперимент увенчался полным успехом в
одном отношении: никто из власть предержащих не заподозрил моего ухищрения ни
тогда, ни после. Однако оно не осталось незамеченным другими, и я в одночасье
растерял значительную часть того морального влияния, которое имел. |
|
|
*
Когда мистер Эверетт покинул свой пост при Сент-Джеймсском дворе, прошёл слух, что он намерен
остаться в Англии как частное лицо. Этот слух доходил до меня из нескольких
разных источников, и меня часто об этом спрашивали. Излишне говорить, что наш
посланник или его близкие не делали и не говорили ничего такого, что могло бы
вызвать или оправдать эти слухи. Единственной причиной было желание англичан
оставить его у себя (прим. автора). **
О'Коннел (Daniel O'Connell, 1775 – 1847) – ирландский политический деятель,
боровшийся за католическую эмансипацию – т.е. за право католиков быть
избранными в британский парламент. Этого удалось добиться в 1829 г., когда
парламент принял соответствующий закон, благодаря которому и сам О'Коннел
смог стать членом парламента. Он также боролся за расторжение унии
Великобритании и Ирландии и создание независимого королевства Ирландия, но в
этом не преуспел. ***
папская агрессия – в 1850 г. папа римский
Пий IX
издал буллу о воссоздании в Англии и Уэльсе
римско-католической церковной иерархии, которой там не было три столетия.
Возглавлять её должен был архиепископ и двенадцать епископов с
территориальными титулами. Этот шаг папы получил в Великобритании название
«папская агрессия». Население ответило на него уличными протестами. ****
Нативистская Американская партия (Native American party) – политическое движение, которое зародилось в
штате Нью-Йорк в 1843 г., а затем распространилось на другие штаты. Причиной
возникновения послужил рост иммиграции в США ирландских и немецких католиков,
что привело к религиозным и политическим конфликтам между католиками и
протестантами британского происхождения. Протестанты считали, что папа
римский хочет подчинить себе Соединённые Штаты, действуя через назначенных им
католических епископов, которые, в свою очередь, оказывают влияние на
католиков-избирателей. Пик активности движения пришёлся на 1854 – 1856 гг.
Оно выступало за ограничение иммиграции и усложнение процесса натурализации,
но преуспело мало. Не имея единой позиции по вопросу рабства, движение
постепенно распалось в 1860-х годах, когда это стало главным политическим
вопросом на повестке дня. *****
Джон Хьюз (John
Joseph
Hughes, 1797 –
1864) – католический священнослужитель ирландского происхождения, четвёртый
епископ и первый архиепископ Нью-Йорка. Был влиятельной фигурой в масштабе
всей страны, защищал интересы ирландских иммигрантов и католиков в целом.
Публично заявлял, что цель Римско-Католической Церкви – обратить в
католическую веру весь мир и Соединённые Штаты в частности. |
|
|
|
|
|
Старший
Рэнглер представляется вице-канцлеру университета.
Сенат-Хаус, январь 1842 г. Литография Р. Б. Харрадена (R.B. Harraden). Ок.
1843 г. Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=21581 |
|
|
|
|
|
Старший
Рэнглер представляется вице-канцлеру университета.
Январь 1842 г. Раскрашенная вручную литография Р. У. Басса
(R.W. Buss). Ок.
1843 г. Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=21582 |
|
|
Многие подумают, что глупо с моей стороны
самому рассказывать об обстоятельстве, которое выставляет меня в таком
невыгодном свете. Но путём размышлений я пришёл к выводу, что если рассказ об
ошибках молодости сам по себе не несёт вреда, то долгом человека и частью их
искупления является рассказать о них для предостережения другим. Кроме
очевидной морали, что никогда нельзя сдавать корабль врагу*, есть ещё одна,
которую можно вывести из моего злоключения. |
|
|
*
аллюзия на историческую фразу «Don't give up the ship»
(Не сдавайте корабль»), произнесённую Джеймсом Лоренсом (James Lawrence), капитаном американского
судна «Чизпик», после того, как он был смертельно
ранен в бою с британским фрегатом «Шэннон» 1 июня
1813 г. Англичане всё-таки захватили судно, а Лоренс умер четыре дня спустя. |
|
|
Каждый молодой человек должен остерегаться
поступать вопреки велениям совести и отклоняться от прямого и честного образа
действий даже в мелочах. Это может не иметь немедленных вредных последствий,
напротив, даже может на какое-то время принести ожидаемые удобства или
преимущества. Но его будет постоянно угнетать сознание того, что он
отклонился от честного пути; он безвозвратно утратит гордость, присущую
добродетели – гордость праведную, достойную уважения и не несущую ничего
предосудительного. Тот случай и моё поведение в нём стали для меня источником
неутихающего огорчения, которое не может изгладить даже время, и воспоминание
об этом часто пресекало попытки помешать моим планам морального
совершенствования себя и других. |
|
|
|
|
|
|
|
