|
© Юлия Глек, перевод и примечания, 2011. |
|
|
ЧАРЛЬЗ АСТОР БРИСТЕД CHARLES ASTOR BRISTED |
|
ПЯТЬ
ЛЕТ В АНГЛИЙСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
FIVE YEARS IN AN ENGLISH UNIVERSITY(Избранные
главы) |
|
Перевод и примечания Юлии Глек |
|
|
Оригинал здесь http://www.archive.org/details/fiveyearsinengli00brisuoft |
|
Оглавление
|
|
|
Глава 22 Посещение Итона.
Английские публичные школы. |
|
|
Парламентский
отчёт о том, что изучается в Итоне за десять учебных лет в девятнадцатом
столетии, должен привести публику в состояние некоторой обеспокоенности этим
предметом, если такое вообще возможно. «Эдинбургское
обозрение», январь 1845 г. |
|
|
|
|
|
|
|
|
Удивительное это зрелище для американца – множество
юношей восемнадцати-девятнадцати лет от роду, которых в его стране называли
бы «молодыми людьми», и они сами считали бы себя таковыми, а возможно, играли
первую скрипку в модном обществе, – которые расхаживают, одетые как
мальчишки, и, по-видимому, таков и есть их статус. Ещё более увеличивает
странность их внешнего вида тот факт, что физическое развитие у англичан идёт
быстрее, чем у американцев, по крайней мере, в северных штатах; поэтому итонец девятнадцати лет от роду выглядит так, как
уроженец Бостона или Нью-Йорка в двадцать один. Все они носят белые галстуки
и чёрные касторовые шляпы; кепки носить запрещается. Что же до остального, то
никакого единообразия в одежде не существует, и детские курточки встречаются
с той же частотой, что и мужские сюртуки, на здоровенных
ребятах под шесть футов ростом. Однако, во что бы ни
были одеты юноши этого возраста, невозможно полностью подчинить их
дисциплине, рассчитанной на мальчиков. Старшеклассники выходят в город
Виндзор, а если кому-либо из них случается встретить наставника, он
скрывается в каком-нибудь магазине, и наставник, отдавая дань давно
установившейся традиции, делает вид, что его не заметил. |
|
|
|
|
|
Итон Литография У. Деламотта
(W. Delamotte) 1828 Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=20080 |
|
|
В Итоне всегда обучается несколько сот мальчиков; на тот
момент (1845 г.) их насчитывалось более семи сотен. Около одной десятой из
них составляют учащиеся колледжа – «колледжеры» (Collegers). Они являются ядром этой системы, с которого всё и
началось, поскольку ученики, оплачивающие своё обучение («оппиданы»*,
городские), представляют собой, согласно общему мнению, более позднее
прибавление. «Колледжеры» учатся бесплатно, и те из
них, кто почти (но не совсем) достиг девятнадцатилетнего возраста, избираются
стипендиатами (Scholars) кембриджского Кингз-колледжа (King's College) по мере
открытия вакансий, и это обеспечивает их на всю жизнь – или пока они не
женятся. |
|
|
*
оппиданы (oppidans)
– от лат. oppidum
– город. |
|
|
Количество учителей пропорционально количеству учеников
мало, и в среднем распределяется неравномерно. В классе у одного учителя
может быть сорок учеников. Это самый очевидный недостаток этой системы.
Прежде имелось в наличии множество частных репетиторов (private tutors), которые в
определённой степени восполняли эту нехватку. Но, поскольку обнаружилось, что
в некоторых случаях эти джентльмены вели слишком рассеянный образ жизни, были
введены правила, согласно которым они должны были отправляться спать
одновременно с мальчиками, а также их свободу ограничили в других отношениях.
В итоге их количество начало быстро уменьшаться, и в то время их было всего
трое, причём каждый прикреплён к определённому мальчику. То, что классическая
филология является основой образования в Итоне, известно каждому, кто слышал
об этой школе. Поэтому я немало удивился, когда мне сообщили – да я и сам это
увидел – что предлагаемый классический курс очень устарел и имеет массу
недостатков, что учебники – главным образом сборники отрывков из произведений
– тоже устаревшие, к тому же не всегда из лучших авторов или из лучших работ
этих авторов. Латинское стихосложение по-прежнему процветает; возможно, было
бы несправедливо сказать, что всё остальное приносится ему в жертву, но совершенно очевидно, что ради него несколько пренебрегают
другими, менее сомнительными элементами классического образования. О
математике много говорить не приходится – поскольку мало что делается. |
|
|
Переходя к более общим разделам образования, странно было обнаружить, что английская
грамматика не изучается вообще. Но эта странность не ограничивается
Итоном; насколько я знаю, она общая для всех английских школ, публичных или
частных. Английская грамматика не входит в курс обучения английских школ.
Когда я упоминал об этом упущении в разговорах со своими английскими
друзьями, они обычно отделывались какой-нибудь лёгкой шуткой насчёт того, что
мы в Америке учим английскую грамматику в школах, потому что английский для
нас – иностранный; но то, что эта практика является странной, явно никогда не
приходило им в голову. Как я понимаю, она не совпадает с тем, что принято в
других странах. Французская грамматика, безусловно, изучается, и к тому же с
большим тщанием, в школах Франции. |
|
|
Мальчики обладают хорошими познаниями в древней истории и
обладали бы и в современной, если бы то, что им преподносится под видом
таковой, не напоминало больше всего карикатуру из «Панча». Как раз в то время
трактарианцы и «Молодая Англия» принялись искажать исторические факты с
особым неистовством, дав волю своим вздорным фантазиям на исторические темы,
и Итон тоже оказался затронут этой эпидемией. Я
видел нечто вроде учебника по истории, написанного одним из учителей (не моим
другом, благодарение небесам!), который содержал такие невероятные нелепости
и в предисловии, и в самом сочинении, что мне едва ли поверили бы, если бы я
вздумал их здесь пересказывать. Однако следует отметить, что эта книга
вызвала настолько неблагоприятные отзывы, что составитель вынужден был убрать
самые вопиющие из своих ложных утверждений в следующем издании. |
|
|
Изучение современных языков получило толчок после
учреждения нескольких наград за успехи в них принцем Альбертом и начало
привлекать к себе приемлемую долю внимания. |
|
|
Мой информант полагал, что предметом, который преподаётся
лучше всего, является – вот уж чего я не ожидал – география. Она не просто
изучается по учебникам; большое внимание уделяется рисованию и
перерисовыванию карт. |
|
|
Что до школьной морали, то впечатления моего друга были
не самые благоприятные. Недавно произошёл случай, который произвёл особенно
сильное впечатление и на него, и на меня, когда он мне о нём рассказал.
Мальчик, которого он хорошо знал, нашёл пенал и сообщил об этом по надлежащим
каналам. Более ста учеников обратились за этим пеналом, причём
некоторые из них строили самые фантастические догадки, когда их просили его
описать. Даже с должной скидкой на юношескую склонность терять карандаши
нельзя не сделать вывод, что по крайней мере три
четверти этих юношей пытались заполучить то, что им не принадлежало и не
могло принадлежать. |
|
|
Это краткое сообщение о великом учебном заведении Итон,
школе, в которой учатся сыновья титулованной аристократии, рисует не очень-то
радостную картину. Могу лишь добавить, что свои впечатления я записал так,
как они мне запомнились. Кое-что я видел собственными глазами, а на что-то,
возможно, невольно повлияло мнение моего информанта. Сам он закончил
лондонский Кингз-колледж (King's College) и исповедовал евангелическую веру, а также входил в
число «Кембриджских апостолов»; таким образом, с какой стороны ни глянь, он
был склонен критически смотреть на Итон с высоты своего собственного интеллектуального и нравственного уровня и
относиться к нему предвзято. В то же время я полагался не только на его
мнение. Будучи знаком с некоторыми учителями, поистине превосходными,
набожными и учёными людьми, я выяснил у них косвенным путём, что нравственное
состояние учеников было далеко не удовлетворительным. Справедливости
ради нужно упомянуть, что они говорили не о широкой распространённости серьёзных
пороков, а скорее об укоренившейся беспечности в отношении лжи, об обмане
учителей, тирании старших над младшими (хотя все утверждают, что система «фагов»*
стала гораздо более гуманной) и тому подобных грехах, которые склонны ярко
проявляться в больших скоплениях мальчиков и на которые не раз сетовал
Арнольд. |
|
|
*
фаги – в английских публичных школах существовало правило, согласно которому
ученики младших классов прислуживали старшим. Этих младших и называли
«фагами» (fag).
Эта система ярко описана в романе Т. Хьюза «Школьные
годы Тома Брауна». |
|
|
Когда при написании этой главы несколько месяцев назад я
стал систематизировать свои знания и воспоминания об английских публичных
школах и сопоставлять впечатления, полученные мною из разных источников,
стало очевидно, что они недостаточны. Я тотчас написал двум своим друзьям,
один из которых – выпускник Итона, который и сейчас имеет непосредственное
отношение к этой школе, другой – выпускник Шрусбери, ныне член
Тринити-колледжа, приобретающий известность в литературном мире. Вопросы,
которые я им задал, достаточно ясны из ответов, полученных мною обратной
почтой. Я решился их обнародовать, поскольку они не содержат ничего личного
или же обидного для кого бы то ни было, и рассказывают о предмете гораздо
лучше, чем это сделал бы я сам. Право первенства принадлежит итонцу на основании большей длины и серьёзности его
письма. |
|
|
«Мой дорогой Б., |
|
|
Общее количество учеников у нас приблизительно шесть
сотен. За последние восемь лет оно ни разу не падало ниже этого числа. Шесть
лет назад оно достигало семисот семидесяти семи. Сейчас их около шестисот
тридцати. |
|
|
Стипендиатов, или «колледжеров»,
семьдесят. Основатель школы явно имел в виду дальнейшее увеличение количества
платных учеников, juvenes commensales, точно так же, как это имеет место в оксфордских и
кембриджских колледжах. Считается, что «оппиданы» –
платные учащиеся – появились чуть ли не с самого
начала. * * * * |
|
|
В старшей школе, насчитывающей шесть сотен учеников, у
нас имеется директор с двенадцатью ассистентами. Распределяются они
неравномерно. В классе у директора не более тридцати учеников. Следующие два
или три класса редко по численности доходят до сорока. Но вот в десятом у нас
семьдесят восемь человек, и с самого Рождества там всё время было больше
шестидесяти. Младшая школа – это отдельное заведение, сейчас там около
тридцати мальчиков. В прежние времена она насчитывала от ста до ста
пятидесяти учеников. Они сохраняют там весь положенный штат независимо от
количества учеников, а именно директора младшей школы (Magister Ostiarius) с четырьмя ассистентами. Таким образом, у нас восемнадцать
постоянных учителей-«классиков», которые носят академический костюм. Кроме
того, есть ещё пять учителей-математиков, все – выпускники университета, и
несколько дополнительных учителей языков и т.д., чего вполне достаточно. |
|
|
Ни один мальчик не может быть принят в младшую школу
после своего тринадцатого, а в старшую – после четырнадцатого дня рождения.
Основная масса поступает в возрасте двенадцати-тринадцати лет. Дети моложе
шести лет, полагаю, в школу не поступают; такое бывает, только если ученик
живёт при школе*; мальчики моложе девяти лет поступают редко. Мне ничего
неизвестно о нижнем возрастном пороге. Считается, что младшая школа –
приготовительная, и обучение в ней ведётся с самых азов. Полагаю, что мальчик
должен носить брюки** и уметь читать. |
|
|
*
по-видимому, имеются в виду сироты. **
в те времена маленьких детей независимо от пола одевали в платьица. Мальчики
начинали носить штанишки в возрасте около трёх лет. |
|
|
Касательно того, что такое публичная школа, смотрите
статью Сиднея Смита (Sidney Smith) в «Эдинбургском обозрении» за
1810 год. Я не считаю его определение вполне удовлетворительным. Публичная
школа, как характерный английский общественный институт, это место, где
мальчик в классе подчиняется учителю, который заменяет собой директора, и в
то же время подчиняется наставнику (tutor),
который заменяет родителя или опекуна. Под это определение подходят всего три
школы – Хэрроу (Harrow), Итон и Рагби (Rugby). Мне кажется, что они очень похожи на Оксфорд или
Кембридж в средние века, в период между учреждением
колледжей и распадом университетских «школ». Как, скажем, в
1500 году обучение и проверка знаний студента происходили главным образом
публично, под началом профессора, а его подготовка к занятиям,
совершенствование в своей области, решение всех дисциплинарных вопросов – в
колледже, так же ученик Итона, Хэрроу или Рагби посещает единую школьную часовню, сдаёт работы на
проверку, отвечает уроки установленным порядком, борется за награды, получает
степени (то есть переводы в следующий класс, от начальной школы до
пятого, и при этом превращается из «фага» в того, кто сам распоряжается
«фагами»), под началом директора или его ассистента, но в
то же время получает катехизическое религиозное воспитание и готовит большую
часть своих уроков под руководством своего наставника, независимо от того, живёт
он в его корпусе (house) или нет. Наставник также ведёт
переписку с родителями, контролирует денежные вопросы и занимается πρός
ὅ ἕκαστος
πέφυκε*,
направляя и руководя всеми факультативными занятиями, которые поощряет школа
(= университет). |
|
|
* πρός
ὅ ἕκαστος
πέφυκε (др.-греч.) – природными
склонностями каждого. |
|
|
Сидней Смит, вероятно, написал свою статью ещё до того,
как наставники стали прилагать усилия в этом направлении, хотя даже тогда
уделялось некоторое индивидуальное внимание. |
|
|
Итон менее симметричен, чем две другие школы, потому что
в нём существуют ещё и «пансионы дам-хозяек», которые дешевле корпусов
наставников. Около ста тридцати мальчиков живут у «дам», при этом у них есть
наставники, которым они платят £10 или £20 в год за обучение, а
директору – £6 в год, предоставляя ему самому расплачиваться с
ассистентами. Ассистент получает от директора £44 в год за то, что
работает где-то двадцать четыре часа в неделю в классе с семьюдесятью пятью –
семьюдесятью восемью мальчиками. Таким образом, мы живём за счёт учеников.
Поскольку мы делаем своё дело сообща, каждый мальчик получает то, что ему
нужно, не заботясь о том, как распределяются деньги. |
|
|
В Итоне мальчик переходит в следующий класс и попадает
под начало нового учителя каждые полгода, при этом его наставник остаётся
прежним. Наставник – это не просто агент, действующий от имени родителя, но и
естественный защитник и друг мальчика. * * * * В
Итоне вы получаете гораздо больше помощи от своего наставника в приготовлении
уроков, чем в Рагби. Выпускники Рагби,
которые пробыли здесь годы и досконально изучили наши порядки, отдают
предпочтение нашей системе
наставничества, хотя и считают, что наша школьная система уступает
в том, что касается развития интеллекта. |
|
|
Именно в этой двойственности, в этом разделении между
публичной, школьной властью и более частной дисциплиной по типу колледжа
заключается, на мой взгляд, отличительный признак публичной школы. Оно
проявляется в следующем: мальчик не относится к наставнику так, как к
учителю; для него он – знакомый джентльмен, вроде друзей его отца, которого
он может пригласить к себе домой и на гостеприимство которого вправе
рассчитывать, если когда-нибудь после окончания школы снова посетит Итон. С другой
стороны, он гордится корпусом, к которому принадлежит, так же, как студент –
своим колледжем. Хотя в соревнованиях по крикету, футболу, гребле, бегу и
прыжкам он состязается со всей школой, всё же осенью он вступает в футбольный
клуб, куда входят двадцать-тридцать мальчиков из его собственного корпуса, и,
таким образом, проводятся матчи между корпусами, точно так же, как между колледжами.
Общество, в котором он вращается, состоит преимущественно, хотя и не только,
из тех, кто проживает в одном с ним корпусе (в большей степени зимой, чем
летом). Опять-таки, школьные экзамены проводятся в более профессиональной или
деловой манере, чем частные занятия с наставником, – там не обращают особого
внимания на особенности характера, моральное превосходство и т.п. Мальчик
проваливается на экзамене точно так же, как в Оксфорде, если не добирает
баллов до необходимого минимума, и неважно, по какой причине. С другой
стороны, если он попадает в неприятности, за его характеристикой обращаются к
наставнику, и в большинстве случаев тот, если находит нужным, выручает его из
беды и может обелить в глазах учителя, который, возможно, был о нём плохого
мнения. * * * * |
|
|
То, что Сидней Смит говорил о суровости этой системы, о
её сходстве с джунглями или жизнью дикарей, в настоящее время практически
совершенно неприменимо к Итону и, как я полагаю, к Хэрроу.
Рагби жёстче, там мальчики в корпусе наставника в
большей степени предоставлены самоуправлению. |
|
|
Шрусбери – одна из множества «грамматических школ»* с
уставным фондом, основанных в
царствование Эдуарда VI** или вскоре после него. Её
единственная претензия на известность состоит в том, что в течение одного
поколения она привлекала учащихся со всех концов Англии, в то время как
большинство «грамматических школ», таких как Бёри Сент-Эдмундс (Bury St. Edmunds) и Тайвертон
(Tiverton) в Девоншире, Оукхем (Oakham) и Теппингхем (Teppingham) в Ратленде (Rutland) привлекают учеников только из соответствующих
местностей. Школа вроде Шрусбери может процветать только
под очень хорошим руководством, разве что у неё очень богатые фонды и имеется
множество учреждённых стипендий (Scholarships) в университетах, как, например, у школы Мёрчант Тэйлорз (Merchant Taylors'), которая посылает
своих выпускников в оксфордский Сент-Джонс-колледж
(St. John's College). * * * * |
|
|
* «грамматическая школа» (grammar school) – тип школы в британской
системе образования, который появился ещё в средневековье. Основным предметом
изучения в таких школах была латынь, позднее к ней прибавился древнегреческий. «Грамматическая школа» открывала дорогу в
университет, а затем к церковной карьере. Переход к современной школьной
программе начался в середине XIX столетия. Многие школы в Соединённом Королевстве до сих
пор называются «грамматическими»,
сохраняя своё историческое название, хотя теперь это
просто средние школы. **
Эдуард VI (Edward VI, 1537 –
1553) – король Англии и Ирландии с 1547 г. Он так и не достиг
совершеннолетия, поэтому страной за него правили регенты. |
|
|
|
|
|
Школа Шрусбери. Раскрашенная вручную литография. Около 1830 Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=19225 |
|
|
Рептон, насколько я понимаю, отличается от Шрусбери только тем,
что менее известен. Он может стать известным и, следовательно, «публичным»,
если его воспитанники достигнут заметных успехов в Оксфорде и Кембридже, но
не таким известным, какой стала Шрусбери двадцать лет назад, потому что
сейчас у него слишком много конкурентов. Шрусбери
выросла быстро, в то время как Итон и Хэрроу росли
медленно, – и случилось это до того, как прогремела Рагби,
и прежде, чем зашевелились прочие старые «грамматические школы». |
|
|
|
|
|
Школа Рептон. Гравюра Уильяма Монка
(William Monk) Около 1890 Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=20802 |
|
|
Винчестер (Winchester) и
Вестминстер (Westminster) традиционно
рассматриваются в качестве публичных школ. Каждый год на крикетной площадке
Лорда, которая принадлежит Мэрилбонскому крикетному
клубу (Marylebone Club), одна неделя
выделяется для матчей между публичными школами. * * * * |
|
|
В Кембридже нас, итонцев,
упрекают в легкомыслии и той своеобразной наглости, которая проявляется,
когда десяток итонцев на вечеринке говорит на итонском жаргоне, не обращая внимания на присутствие
четверых студентов, которые в Итоне не учились. |
|
|
Две главные беды школы, которые сейчас привлекают
всеобщее внимание, заключаются в следующем: (1) изучение математики не
является всеобщим и обязательным; (2) мальчики тратят слишком много денег, слишком потворствуют своим желаниям. * * * *
И нам следует изменить порядок службы в часовне и ввести ежедневную короткую
службу, а не так, чтобы по учебным дням вообще обходиться без молитвы, а по
выходным затрачивать на неё слишком много времени. И наконец, нам следовало
бы сократить продолжительность каникулярного времени. * * * * |
|
|
Истинная причина, по которой мальчиков посылают в Итон,
не то, что там наилучшее обучение или наилучшая дисциплина, а то, что они
оказываются там в наилучшем обществе. Однако я
полагаю, что Хэрроу в этом отношении не хуже или
почти не хуже. Единственная разница заключается в том, что там нет такой
большой примеси сыновей бедных джентльменов. У них нет ничего, что
соответствовало бы нашим семидесяти «колледжерам»
(которых отбирают по способностям, и это действительно отборные мальчики,
потому что конкурс очень высок – пятьдесят кандидатов на десять ежегодных
вакансий). Кандидаты на места в колледже, как и другие мальчики, которые
стеснены в средствах, живут в «пансионах дам-хозяек». |
|
|
Недавно прошёл слух, что, дескать, Итон – трактарианская школа. От этого выиграла Хэрроу, у которой
противоположная репутация. Истина же заключается в том, что ни одна из школ
не имеет выраженной религиозной окраски, во всяком случае, не более, чем лондонские клубы или английская аристократия в
целом. Обе школы, как я полагаю, довольно верно воспроизводят английское
общество со всеми его пороками и добродетелями. * * * * |
|
|
Пожалуй, я должен вам сообщить, что мальчик, обучающийся
в Итоне и живущий в корпусе у наставника, стоит своему отцу, с учётом всех
расходов, таких как одежда, дорожные издержки, карманные деньги, медицина, в
среднем не менее £200 в год. Многие мальчики, однако, тратят £30
в год только карманных денег, а некоторые и £50. * * * * |
|
|
Искренне ваш, У. Дж. |
|
|
|
|
|
Некоторые отрывки вышеприведённого письма я вынужден был
опустить, поскольку их хвалебный тон, хотя и совершенно искренний, мог бы
показаться чрезмерным читателю, который не разделяет чувства автора. Мой друг
из Шрусбери отнёсся к этой теме в менее серьёзном ключе, и его взгляды не
совсем совпадают со взглядами итонца. |
|
|
|
|
|
Мой дорогой Б., |
|
|
Термин «публичная школа» в своём буквальном смысле
применим к любой школе с уставным фондом, где обучение является бесплатным
или почти бесплатным для учеников. Он представляет собой перевод латинского
выражения libera schola, о значении которого не так давно много дискутировали в
суде лорда-канцлера (Court of Chancery). Правом назначать на должность директора обладает
Попечительский совет, выбор которого ограничивается, согласно уставу,
магистрами гуманитарных наук, бакалаврами или докторами богословия
Оксфордского или Кембриджского университетов. Эти попечители – сельские
джентльмены или горожане, которым непонятно, на что нужны латынь и греческий, и которые хотят превратить заведение в
коммерческую школу, по каковому вопросу они вступают в прения с директором.
Они берут словарь, находят слово «libera» и выясняют, что оно означает free – «свободная». Директор
же настаивает на том, что оно означает liberal – «основанная на изучении свободных искусств», и
утверждает, что такое образование не включает в себя три R* и всё прочее, что необходимо знать человеку для стояния
за прилавком. Adhuc sub judice lis est**, а так как судья в данном случае – это лорд-канцлер,
то, по-видимому, там оно и пребудет, покуда не протухнет. |
|
|
*
три R
– так в англоязычных странах кратко называют программу начального образования:
чтение (reading),
письмо (writing)
и арифметика (arithmetic).
Хотя не все эти слова начинаются с R на письме, при произношении они дают
три начальных R. **
Adhuc sub judice lis est
(лат.) – дело ещё у судьи. Игра слов: фраза может быть переведена и как «дело
ещё под судьёй». Вот почему «покуда не протухнет» –
как яйцо. |
|
|
В просторечии термин «публичная школа» применяется только
к более крупным из школ с уставным фондом. Допустим, существует маленькая
«грамматическая школа» с уставным фондом, который даёт пятьдесят фунтов в год,
где-нибудь в Боутоне; никто не называет её
«публичной». Теперь предположим, что истёк срок какой-нибудь аренды, и доход с
имущества достигает £3000 вместо 33 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов,
директором становится видный учёный, и вот уже мальчики поступают сотнями и
именуют себя «учениками публичной школы» nem. con*. |
|
|
* nem.
con. (сокр. от лат. nemine contradicente) – единогласно. |
|
|
Я слышал, что винчестерцы и итонцы утверждают, что термин «публичная школа» следует
употреблять исключительно по отношению к тем заведениям, в которых имеется
колледж, или закрытая и бесплатная школа, в отличие от открытой
и дорогой πᾶσι
κοινὴν ἐναποτεῖσαι
χρήματα* (вспомните «колледжеров» и «оппиданов» в Итоне), а также соответствующий
университетский колледж – Нью-колледж и Кингз-колледж. Но никто, кроме них, этих ограничений не
признаёт. Шрусбери является публичной школой точно так же, как Хэрроу или Рагби, хотя и
количество учеников, и уставный фонд там не так велики. Она приобрела свою
сегодняшнюю известность сначала под руководством доктора Батлера**
(впоследствии епископа Личфилдского), а затем под
руководством Бенджамина Кеннеди***, хотя количество
учеников сейчас уменьшилось. |
|
|
*
πᾶσι
κοινὴν ἐναποτεῖσαι
χρήματα (др.-греч.) – платить позволено
всем (Аристофан, «Птицы»). **
доктор Батлер (Samuel Butler,
1774 – 1839) – английский филолог-классик и
священнослужитель Церкви Англии. Закончил школу Рагби. В 1791 г. поступил в кембриджский
Сент-Джонс-колледж. За свою университетскую карьеру
получил множество наград, в том числе три медали Брауна и стипендию Крейвена, В 1796
г. стал Старшим Медалистом. В 1797 г. был избран членом Сент-Джонс-коклледжа.
В 1798 г. стал директором школы Шрусбери, в 1836 г. – епископом Личфилдским. За годы его директорства Шрусбери стала
знаменитой школой и по уровню обучения не уступала ни одной школе в Англии. ***
Бенджамин Кеннеди (Benjamin
Hall
Kennedy, 1804 –
1889) – английский филолог-классик и священнослужитель
Церкви Англии. Получил образование в школе Шрусбери, где был первым учеником,
а затем в кембриджском Сент-Джонс-колледже.
Завоевал ряд академических наград. В 1827 г. стал Старшим Классиком и Старшим
Медалистом. В 1828 г. избран членом Сент-Джонс-колледжа.
С 1836 по 1866 г. был директором Шрусбери. За время его директорства выпускники
этой школы многократно добивались выдающихся успехов в университетах. В 1867
г. был избран профессором греческого языка в Кембридже и каноником собора в Или. Автор нескольких популярных школьных учебников латинского
языка. |
|
|
Как и многие другие школы, она была основана Эдуардом VI за счёт останков монастырей*. Я не понимаю, как можно
называть частной школой (private school) Рептон, если у него имеется
уставный фонд; разве что для того, чтобы выразить презрение к его
малочисленности. Во всех старинных городах (за очень редкими исключениями)
есть школы с уставным фондом, обычно связанные с местным самоуправлением,
если таковое имеется, а вовсе не с приходской системой. Большая часть этих
школ находится в состоянии упадка из-за недостатка движущей силы образования
– денег. Очень часто случается, что основатели завещали своё имущество
городскому магистрату с условием выплаты какой-то фиксированной суммы
директору школы, скажем, пятидесяти фунтов в год, что три сотни лет назад
было кругленькой суммой, а сегодня и на сигары не хватит. |
|
|
*
монастыри в Англии были упразднены Генрихом VIII (1491 – 1547), отцом Эдуарда VI. |
|
|
В некоторых случаях возникали судебные процессы, целью
которых было вынудить держателей имущества поступать в соответствии с духом
завещания основателя школы и выплачивать ей такую долю ренты, которая
соответствовала бы пятидесяти фунтам в то время. Так случилось в Ладлоу (Ludlow). |
|
|
Иногда патронами школы становились по завещанию
настоятель собора и совет каноников и выкидывали тот же фортель, как,
например, в Рочестере (Rochester), где У., один из членов
нашего колледжа и директор школы, ведёт guerre à mort* с должностными
лицами собора. Недавно этому были посвящены дебаты в Палате общин. |
|
|
*
guerre à mort (фр.) – война не на жизнь, а на смерть. |
|
|
Итон и Вестминстер оба являются колледжами, хотя в Итоне,
помимо колледжа, есть ещё и школа. Связывает их, я полагаю, старинный обычай
устраивать соревнования по гребле на Темзе. В Оксфорде и Кембридже бывшие
соперники объединяются и организуют лодочные клубы – вспомните «Третий
лодочный клуб Тринити». |
|
|
Джеймс I* хотел сделать Тринити-колледж таким же
придатком к Вестминстеру, каким является Кингз-колледж
по отношению к Итону, или Нью-колледж – к
Винчестеру, но какой-то колледжный Хэмпден** воспротивился и одержал верх. * * * * |
|
|
*
Джеймс I (James I, Иаков I, 1566 – 1625) – первый
английский король из династии Стюартов, а также первых монарх, правивший одновременно
тремя королевствами – Англией, Шотландией и Ирландией. **
Хэмпден (John Hampden,
1595 – 1643) – выдающийся деятель Английской революции, ярый противник
королевской власти. |
|
|
Всегда искренне ваш, У. Дж. К. |
|
|
|
|
|
Я не буду делать попыток примирить противоречия в трёх
разных отчётах, которые лежат сейчас перед читателем, а просто предоставляю
их ему вместе с правом судить самому. Однако является очевидным, что Итон,
который вот уже сто пятьдесят лет не выходит из моды, располагается где-то у
вершины этого «дерева». Прочие школы сильно разнятся и по своей репутации, и
по характеристикам своих учеников, которые можно наблюдать в университете. |
|
|
Вестминстер был некогда придворной школой
и долгое время составлял конкуренцию Итону, но сейчас находится в состоянии
ужасающего упадка. Местоположение этой школы в центре огромного города,
безусловно, способствует моральному разложению учеников, но не может
полностью объяснить их низкие и неджентльменские наклонности; также и их
общее невежество во всём, кроме порока, не может объясняться ничем иным,
кроме вопиющего пренебрежения своими обязанностями со стороны тех, кто ими
руководит. Даже трое выпускников Вестминстерского колледжа, которые ежегодно
избираются держателями трёх закрытых стипендий* в Тринити и по логике вещей
являются лучшими образчиками своей школы, редко отличались в занятиях,
которые поощряются в университете. Несколько лет назад в Вестминстере
появился новый директор. Если это добросовестный человек, то ему предстоит
такая работа по преобразованию школы, которой нельзя позавидовать, и взяться за
неё не решился бы никто, кроме очень добросовестного или очень храброго
человека, или же то и другое вместе. |
|
|
*
закрытая стипендия – стипендия в колледже,
присвоение которой ограничивается условиями, выдвинутыми её учредителем, т.е.
лицом, пожертвовавшим деньги на учреждение данной стипендии. В зависимости от
воли этого лица, стипендия могла присуждаться только уроженцам определённой
местности, или выпускникам определённой школы, как в данном случае, или
только сыновьям священников и т.д. и т.п. |
|
|
В Винчестере сейчас учится менее двух сотен учеников.
Мало кто из них попадает в Кембридж. У них есть свой собственный колледж в
Оксфорде (Нью-колледж), который находится в том же
отношении к этой школе, что и кембриджский Кингз-колледж
к Итону, и в который естественным путём попадают их лучшие выпускники. Один
мой друг, который утверждал, что ему кое-что известно о Винчестере, подытожил
своё мнение о нём следующим широким обобщением: «Застойный, нетерпимый, грубый,
вульгарный и ограниченный». |
|
|
|
|
|
Винчестер. Часовня. Гравюра по меди Джона Барнетта (John Barnett) по рисунку Дж. Баклера
(J. Buckler) 1823 Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=18882 |
|
|
Хэрроу имеет репутацию великой школы для квази-аристократии
– сыновей богачей незнатного происхождения – так же, как Итон – для сыновей
титулованных особ. Выпускникам Хэрроу в моё время,
как правило, не везло в университете, они начинали с хорошей репутацией, но в конце концов не выдерживали и «ломались». Когда
Фредерику Пилю (Frederick Peel) не удалось стать стипендиатом
Тринити-колледжа, решили, что и он пошёл той же дорожкой, но он разорвал этот
порочный круг, получив отличие Первого класса на Классическом Трайпосе. Эта школа тоже несколько лет
назад заполучила нового директора – я намеренно употребляю слово «заполучила»,
потому что ныне эту должность занимает К. Дж. Вогэн
(C. J. Vaughan), имя которого знакомо всем
внимательным читателям переписки д-ра Арнольда. Под его началом можно ожидать
самых благоприятных результатов, если только он не обманет ожиданий, основанных
на его собственной репутации и на той дружбе, которую питал к нему Арнольд. |
|
|
|
|
|
Школа Хэрроу. Гравюра Д. Смита (D. Smith) Около 1900 Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=19212 |
|
|
Это приводит нас к Рагби –
школе, столь интересной из-за того, что она связана с именем Арнольда. (Он
умер в 1842 году, и многие из его последнего «шестого класса» учились в
Кембридже одновременно со мной). Выпускники Рагби в
целом были менее блестящи и остры, чем итонцы. Это
были хорошие, полновесные «классики», но в них не было ничего особенно
выдающегося или исключительного. Обладатель стипендии Рагби
в Тринити обыкновенно попадал в Первый класс Трайпоса, но при этом не слишком высоко. Но они отличались
большой силой характера и влиянием и производили впечатление людей, которых
действительно научили задумываться не только над чисто интеллектуальными, но
и над этическими вопросами, в большей степени, чем любые другие молодые люди,
которых я когда-либо знал. Их вера имела более прочное основание, и они,
казалось, всегда заглядывали в корень того, что говорили либо делали, и доискивались
до первопричин. Их благоговение перед Арнольдом не знало границ; о его смерти
они говорили как о личной трагедии, так, как говорят о смерти близкого
родственника. Комнату выпускника Рагби всегда можно
было узнать по портрету Арнольда, висевшему на видном месте. Порой
высказывались возражения, что влияние Арнольда на умы его учеников было
слишком большим – что оно уничтожало их самобытность и самостоятельность. Так
обычно говорили «Апостолы», но я не думаю, что это суждение выказывало их
обычную проницательность. И уж конечно, Арнольд с его либеральными
и независимыми взглядами и в моральной, и в интеллектуальной сфере, которые
никогда не позволяли ему полностью встать на сторону той или иной
политической партии и из-за которых виги побоялись назначить его епископом,
не мог внушить своим ученикам слепую приверженность к какой-либо группировке
в политике или религии, как это сделал бы ярый трактарианец,
или сторонник «Молодой Англии», или кальвинист, или республиканец. Что
он действительно внушал своим воспитанникам, так это любовь к истине,
почитание того, что действительно следует почитать, и философскую привычку
исследовать первоосновы, которая и придавала им ту истинную серьёзность (earnestness), которой иные их хулители лишь делают вид, что
обладают, или просто думают, что обладают. |
|
|
|
|
|
Школа
Рагби. Раскрашенная вручную литография К.У. Рэдклиффа (C.W.Radclyffe) Около 1850 Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=18842 |
|
|
Шрусбери, о которой нам часто случалось упоминать выше,
это одна из первых школ, о которых слышит первокурсник в связи с наградами и
стипендиями. Даже из Итона не приходит такого количества кембриджских
«классиков» – собственно говоря, я сомневаюсь, приходит ли столько из любых
других трёх школ, вместе взятых, включая сюда и Итон. Выпускники Шрусбери в
Кембридже обладали высокой репутацией особенно в двух областях – в сочинении
греческих ямбов и игре в вист; но их общей характеристикой была точность
знаний, доходящая до мельчайших деталей.* Из этого можно заключить, что они
были сильнее в греческом, чем в латыни, и правильность их греческого
синтаксиса была доведена до такой изощрённости, которой трудно найти
параллель даже в праве или математике. В большинстве своих занятий они
демонстрировали практичный, коварный и острый ум, тот, который обычно считают
национальной принадлежностью шотландцев, а не англичан; это проявлялось, даже
когда они отдыхали. Как я уже сказал, их любимым развлечением был вист, и
играли они в него именно для развлечения; выказываемый ими интерес не мог
объясняться ставкой в несколько шиллингов. Часто до и после
ужина я наблюдал за одним или двумя столами играющих в вист выпускников
Шрусбери, и было странно видеть, что такие молодые люди играли почти так же
методично и совершенно в таком же молчании, как самые старые и опытные
игроки, не позволяя себе ни единого жеста нетерпения или торжества и раскрывая
рты лишь во время раздач. |
|
|
*
Об одном из выпускников Шрусбери, который был Старшим Классиком (Senior Classic) в моё время, говорили,
что он не сделал ни единой ошибки ни в одной работе
по «классике» за всю свою университетскую карьеру (прим. автора). |
|
|
Говорили, и не без причины, что они слишком много зубрили ради достижения единственной цели – успеха на
Классическом Трайпосе, и посвящали слишком много
времени тому, чтобы превратить себя в машину для сочинения греческих ямбов.
Так, например, в школе они читали слишком мало Гомера из страха, как бы
чересчур близкое знакомство с героическим греческим стихом не повредило их аттическому
диалекту. Именно из-за недостаточного знания Гомера, а также из-за того, что
они не вполне дотягивали до уровня некоторых других школ в латинском
стихосложении, кандидат из Шрусбери на стипендию Белла (Bell Scholarship), как
правило, терпел неудачу, хотя, тоже как правило, опережал одного, а то и
обоих стипендиатов Белла, на Классическом Трайпосе. Их привычка к точности
служила им хорошую службу в изучении математики; они редко претендовали на
высокие степени, но всегда уверенно проходили нижний порог или попадали в
Старшую Оптиму (Senior Optimes), в
зависимости от того, что им было необходимо. За
исключением этого вынужденного уклонения в сторону, они в большинстве случаев
безоговорочно посвящали себя занятиям «классикой», но после экзамена на
степень по математике и Трайпоса расширяли круг
своих интересов и стремительно развивались, впитывая знания из самых
разнообразных областей и демонстрируя такие способности и качества, о которых
у них раньше никто и не подозревал. Они являли собой самый
поразительный пример проявления общей черты английского образования –
подспудного умственного развития, которое происходит незримо под грузом учёбы
и вдруг проявляется ярко и сразу, когда этот груз исчезает. |
|
|
Я так подробно рассказал о Шрусбери,
потому что именно зародившийся там своеобразный стиль учёности проник в
Кембридж и распространился в нём, так что перевод на латынь и «зубрильные»
предметы уступили пальму первенства переводу на греческий и метафизике
синтаксиса – короче говоря, греческий стал превалировать над латынью, а язык
над содержанием. |
|
|
Бирмингемская школа короля Эдуарда VI
приобрела высокую репутацию в последние годы, собственно говоря, уже после
моего поступления в университет. В течение пяти лет оттуда прибыло пятеро
студентов высочайшего класса, все они стали членами Тринити-колледжа, четверо
– Старшими Классиками (в одиночестве или в скобках) и двое – обладателями
двойной степени с отличием Первого класса, и это
помимо нескольких высоких Рэнглеров (Wranglers), поскольку там уделяется много внимания как «классике»,
так и математике. Большинство из них, что называется, рубили с плеча, то есть
были способны работать много и хорошо, хотя были очень несхожи между собой –
у них было мало единообразия в методах и много самобытности. Так, два кандидата на первое место Трайпоса
на моём курсе, о которых я уже писал и упоминал, что они очень сильно различались
и стилем работы, и своими сильными сторонами, были как раз из этой бирмингемской школы. |
|
|
|
|
|
Школа короля Эдуарда, Бирмингем. 1829 Иллюстрация из Википедии |
|
|
Рептон, где директорствует Пейл*, редактировавший
Эсхила, хотя и маленькая школа, но несколько лет назад оттуда прибывали очень
хорошие студенты. |
|
|
*
Пейл (Thomas Williamson Peile, 1806–1882) – английский
филолог-классик и священнослужитель Церкви Англии. Получил образование в
школе Шрусбери, где был первым учеником. В 1824 г. поступил в кембриджский
Тринити-колледж. В 1828 г. стал восемнадцатым Рэнглером
и вторым в списке Классического Трайпоса, а также Вторым Медалистом.
В 1829 г. избран членом Тринити-колледжа. С 1841 по 1854 был директором школы
Рептон. Издал свои редакции пьес Эсхила «Агамемнон»
и «Хоэфоры» («Плакальщицы»), а также ряд
проповедей. |
|
|
Раз уж мы заговорили об английских
школах, было бы несправедливо обойти молчанием ту, которую обессмертил
причудливый гений Лэма*, к тому же то
обстоятельство, что там получил образование один из самых близких и дорогих
мне друзей**, внушило мне к ней что-то вроде личного интереса, – это Крайстс Хоспитал (Christ’s Hospital, «Христов Приют»), известный также как «школа синих
мантий». Это чисто благотворительное
заведение; ученики сохранили свой характерный костюм (синяя мантия, жёлтые
гамаши, шляпы нет) с самого основания школы и обязаны носить его постоянно,
даже на каникулах и вне Лондона. Эта школа имеет несколько очень хороших
стипендий (Exhibitions)*** в разных кембриджских колледжах, некоторые из них
достигают £100 в год; часто их получают первоклассные студенты, и
«классики», и математики, но чаще первые. Это неудивительно, если учесть, что
виды на будущее этих молодых людей полностью зависят от их успеха на
академическом поприще. Куда более удивительно было обнаружить в них большие
общие познания, любовь к поэзии, утончённый вкус и налёт романтики в
характере, полностью соответствующие идеалу бедного школяра, с которым чаще
встречаешься в романах, чем в реальной жизни. В их внешности была одна
отличительная черта, по которой их легко было узнать. Коротко остриженные
волосы составляют часть формы этой школы; после выхода оттуда в университет
они отращивали волосы до крайних пределов, допускаемых английской
цивилизацией. |
|
|
*
Лэм (Charles Lamb, 1775
– 1834) – английский поэт, публицист и литературный критик. Прославился
своими эссе. **
неоднократно упоминавшийся в этой книге Генри Мэйн (Henry James Sumner Maine). ***
стипендия Exhibition – это нечто вроде стипендии
колледжа (College Scholarship), право на которую принадлежит определённой
школе, но обладатель этой стипендии не имеет иных привилегий, кроме
материального вознаграждения, и она не препятствует ему претендовать на
обычную стипендию (прим. автора). |
|
|
|
|
|
Школа Крайстс Хоспитал Гравюра по металлу У. Дибла (W. Deeble) по
рисунку Томаса Шеперда (Thomas H. Shepherd) 1828 Иллюстрация с сайта Sanders of Oxford http://www.sandersofoxford.com/describe?id=19393 |
|
|
Вероятно, читатель уже заметил, что, за одним-двумя
исключениями, все перечисленные школы знамениты «классикой», а не
математикой, поэтому у него может возникнуть вопрос, а где же готовят
математиков. Как общее правило, они приходят не из публичных школ. Многие
получают образование частным образом; некоторые из тех, кто поступает в
«малые колледжи», очень слабы в «классике» и не занимаются ею в университете,
за исключением тех предметов, которые изучаются в колледже на первом курсе, и
подготовки к Предварительному экзамену (Little-Go). Многие приходят из лондонского Кингз-колледжа (King's College). Это
– англиканская часть Лондонского университета, созданная в противовес
Университетскому колледжу*. Его учащиеся посещают занятия, как ученики дневной
школы или студенты Колумбийского колледжа (Columbia College) – это примерно как если бы Колумбийский
колледж готовил своих учеников для Йеля или
Гарварда. Многие выпускники лондонского Кингз-колледжа
– превосходные «классики», но, поскольку в переводе на классические языки (Composition) они не дотягивают до уровня выпускников публичных школ,
то редко завоёвывают самые высокие места на Трайпосе.
Однако в период с 1839 по 1849 г. из их числа вышли один Старший Медалист (Senior Medallist) и один Второй Медалист (Second Medallist). В математике они достигают больших успехов, и среди
них много высоких Рэнглеров. За то время, пока я
был в университете, Старший Рэнглер дважды был из Кингз-колледжа. Лучший преподаватель математики там –
профессор де Морган**, и это, пожалуй, единственная школа, где математики
могут получить предварительную подготовку, включающую в себя исчерпывающие письменные
экзамены, соответствующие экзаменам по «классике» в публичных школах и столь
же сходные с университетскими. |
|
|
*
Университетский колледж Лондона (University College London) был основан в
1826 г. как первое в Англии светское высшее учебное заведение, необходимость
в котором назревала уже давно, поскольку евреи и христиане, не принадлежавшие
к Церкви Англии, не могли получать степени в Оксфорде и Кембридже. Однако
появление не-англиканского
колледжа было встречено с неодобрением в некоторых кругах, и в 1829 г. в
противовес Университетскому колледжу в Лондоне был основан Кингз-колледж – англиканское учебное заведение. В 1836 г.
оба колледжа объединили в Лондонский университет. **
профессор де Морган (Augustus
de
Morgan, 1806–1871)
– британский математик и логик. В 1823 г. поступил в кембриджский
Тринити-колледж. Был четвёртым в списке Математического
Трайпоса. Поскольку он был нонконформистом,
университетская карьера в Кембридже оказалась для него закрытой. В это время
был основан религиозно нейтральный Лондонский Университетский колледж, и
22-летний де Морган стал там профессором математики. Автор работ по
математической логике и теории рядов. Является основоположником логической
теории отношений. Его именем названы законы де Моргана – логические законы,
связывающие с помощью отрицания конъюнкцию ("и") и дизъюнкцию
("или"). |
|
|
«Колледжи», которые сейчас основываются по всей Англии, а
именно в Брайтоне, Мальборо, Ливерпуле, Биркенхеде, Флитвуде, – это
большие школы, но совсем не похожие на Итон или Хэрроу,
или любую другую из старых публичных школ, больших или маленьких, точно так же как Лондонский университет не похож на Оксфорд или
Кембридж. В некоторых отношениях у них есть преимущества – они дешевле, с
более систематическим обучением и больше внимания уделяют математике. |
|
|
Даремский университет (Durham University), который был основан как более дешёвое место для
подготовки священнослужителей из Северной Англии, чем два старых
университета, всё ещё пребывает во младенчестве, и о
нём мало что слышно. Полагаю, он вполне удовлетворительно справляется со
своей задачей. |
|
|
Говоря об английском доуниверситетском
образовании, следует упомянуть о шотландских университетах, относительно
которых время от времени проявляют любопытство наши соотечественники. Я знал
нескольких студентов Кембриджа (из северных английских графств и из
Шотландии), которые учились в Глазго и рассматривали это как подготовительную
школу. С их слов у меня составилось представление о
шотландских университетах как о занимающих промежуточное положение между
нашими и английскими в том, что касается достижений в «классике» и риторике,
возраста учащихся, глубины и разнообразия изучаемых предметов. В
Шотландии есть очень хорошие школы, особенно одна (хотя сейчас я не могу припомнить её название и где она находится), из
которых в Кембридж и Оксфорд прибывают хорошие студенты. Но, хотя они и
занимают хорошие места, всё же не дотягивают до
английского стандарта высочайших академических достижений. Исходя из того,
что мне известно о дублинском Тринити-колледже, я бы сказал о нём то же самое, что и о шотландских университетах.
Кое-кто из его выпускников, однако, может рассказать вам, что стандарт
получения членства и других главных отличий в этом колледже выше, чем в любом
другом академическом учреждении мира (я видел такое утверждение, публично
сделанное в печати); но скромность не входит в число недостатков, присущих
ирландцам. Я обязан начатками своей «классики» выпускнику дублинского
Тринити-колледжа и поэтому не склонен легкомысленно относиться к классическим
познаниям его питомцев, но истина вынуждает меня признать, что их греческий
не самой чистой воды. Кембриджцы говаривали, что дублинцы вечно печатают греческие стихи в каком-то
журнале, и ещё не было ни единого номера, в котором они не проявили бы
незнание основных законов синтаксиса и просодии*. Отличительной особенности
этого заведения является то, что его членам разрешено жениться – видимо, во
имя утверждения протестантского принципа. |
|
|
*
просодия – учение о стихе, касающееся соотношения слогов по ударению,
долготе или высоте, метрической системы стиха, количественной характеристики
слога (долгота, краткость). |
|
|
|
|
|
|
|
